Home »

Сауле Дегутите: «Хочется, чтобы зрители были нашими соавторами».

Интервью Анны Константиновой с Сауле Дегутите произошло на последнем, одиннадцатом фестивале камерных театров кукол "Московские каникулы", в начале октября 2016 года. 
Опубликовано в последнем номере журнала "Театр Чудес" (N1 (25) 2017)
С разрешения главного редактора журнала Бориса Константинова размещаем интервью на КУКЛОВОДЕ. 
СПАСИБО.

Анна Константинова: Сауле, ты помнишь свое первое выступление на «Московских каникулах»?
 Сауле Дегутите, режиссер частного театра кукол «Stalo teatras» (Литва): Тот спектакль прошел просто удивительно! Старинную литовскую сказку «Эгле, королева ужей» мы играем до сих пор, и я сейчас могу честно признаться: такого вдохновенного исполнения у нас больше не было ни разу. Наш маленький частный «Stalo teatras» («Настольный театр») появился в 2004 году. Мы с композитором Снеголе Дикчюте создавали его безо всякой государственной поддержки, только на своих творческих амбициях. В 2005-м мы сделали «Эгле», в 2006-м этот спектакль отметили двумя дипломами на кукольном фестивале в г. Алитусе, и нас пригласили участвовать в офф-программе каунасского фестиваля, где мы и познакомились с арт-директором «Московских каникул», Виктором Драгуном. Он сразу пригласил нас в Москву. 

"Эгле королева ужей" на Московских каникулах.
Ох, мне даже страшно стало: такая ответственность, впервые ехать заграницу на гастроли! Сейчас у нас в репертуаре есть уже целых два спектакля, получивших высшую награду Литвы в области искусства – «Золотой крест». Мы объездили, наверное, полмира... А тогда мы только-только получили первое признание опытных старших коллег, у нас еще не было ни хорошей видеосъемки, ни других качественных демо-материалов... Но весь год, до весны 2007-го, я мечтала о том, как поеду в Москву, и очень старательно готовилась, чтобы сыграть на русском.
– И это удалось блестяще, я прекрасно помню не только свои впечатления, но и отзывы коллег, и реакцию маленьких зрителей.
– А нас еще и похвалили такие уважаемые люди: Виктор Шрайман, Арина Шепелева, Елена Точилко. Дома мой муж прослушал диктофонную запись обсуждения и сказал: «Как ты можешь такое слушать, одни похвалы, ни капли критики!». Но я думаю, что творческий человек – как транзистор. Если ему повезло принять какие-то идеи, а потом правильно протранслировать, то он сам вроде бы и ни при чем. На том фестивале мы приобрели новых друзей. Например – познакомились с Владимиром Захаровым, знаменитым кукольником из Томска, и благодаря этому появился в нашем репертуаре спектакль «Мышонок в гитаре», для которого Владимир сделал куклу. Мы ездили к нему в Томск, а потом и его
позвали на гастроли в Литву.
"Мышонок в гитаре"
– За прошедшие годы в программе «Каникул» участвовали Клайпедский театр кукол, театр «Никштукас» («Гномик») из Каунаса, вильнюсский театр «Леле»... Но только вы успели показать здесь уже четыре своих спектакля. Можно сказать, что «Настольный театр» – старожил фестиваля, и представляет на нем современное литовское кукольное искусство.
– Получается, что так. Мы приезжали бы и чаще, но есть не зависящие от нашего желания финансовые и организационные факторы...
– А в чем, на твой взгляд, своеобразие литовского театра кукол?
– Я часто слышала, как говорят: «О, литовцы это умеют – показать театр символов». И мне действительно такой театр близок, именно такой театр я люблю. Потому что абстрактный язык недоговоренностей дает зрителю (и маленькому, и большому) свободу домысливать, творить свой спектакль. И я думаю, что в театре это самое интересное! Хочется, чтобы наши зрители активно воспринимали символику, были нашими соавторами. А самый лучший материал для этого – мифология, универсальный язык, который есть у каждого народа. Правда, в школе мы проходили только мифы Древней Греции, но однажды мне -тинейджерке в руки попалась книга этнографа Пране Дундулиене «Литовская народная космология». Для меня она стала настоящим открытием!
– Есть такое расхожее понятие, что у литовской сказки – непременно трагический финал, где все умирают...
– Мне тоже часто говорят молодые мамы или преподаватели: «Ой, у нас такие жестокие, мрачные сказки!». Конечно, насмотревшись по телевизору криминальных передач, мы и сказочные злодеяния понимаем буквально, утилитарно... Но ведь может быть и небытовое, поэтическое мышление. Сейчас в нашей команде появился музыкант-фольклорист, большой знаток архаичной культуры Гедиминас Жилис. Мы с ним часто дискутируем на темы литовской мифологии, и вот что получается: эти сказки по-своему очень правдивые. Ведь в природе все так и происходит: росло дерево, цвело, а потом упало – но оно продолжает нести добро, кому-то дает дом, кому-то корм, и так его жизнь продолжается. А когда умирает человек, его душа выходит в мир, и если он сильно провинился – то по литовской мифологии будет пятьдесят лет жить в какой-нибудь травке. А потом все равно улетит туда, где живут боги. Или, например, девушка в сказке не умерла, а превратилась в яблоню – а яблоня символизирует вечную жизнь, древо мира... трансцендентную какую- то вещь. Также и Эгле (ее имя означает «ель») – от горя она превратилась в дерево, и это совсем не плохой финал.

"Подарок аиста"
– Ваш спектакль про Эгле сделан очень логично: сказка сказывается с помощью предметов деревенского быта: деревянные ложки, льняные полотенца, ведро, пила, каток для стирки... Но в других спектаклях – не только раритеты антикварные (как, например, в «Подарке аиста» – детали настоящего деревенского ткацкого станка), а бывает – и какие-то современные вещички, абсолютно знакомые, вроде очков или швейной машинки, или какой-то вазочки... Ты считаешь, что в любом предмете заложена некая символическая потенция?
– Да, мой театр – это театр предметов. Любой предмет несет в себе массу информации, и не только для зрителей. Я думаю, что в руках актера он задает даже стиль игры – например, деревянная ложка вызовет в памяти запах супа или каши, которую ел в детстве... и это уже важно для образа!
– А вот в спектакле «Мать ветров» (по мотивам балтийских сказок) главный материал – жатая белая бумага…
– Идею этого спектакля мне подали в «Доме ароматов», где продаются ароматические масла со всего света. А так как я сама немножко «собака», очень многое в моей жизни с детства зависит от запахов, то идея мне понравилась. И закрутилось в голове: запах-ветер-воздух... Значит, все должно быть легкое, прозрачное, летящее. Получился спектакль с бумажными веерами, куклами-силуэтами из проволочки и театром теней... А веера – с ароматическими маслами, самыми разными.
"Мать ветров"
– А что же в этом литовского?
 – А самое главное: язык, который мы взяли из старинных песен «сутартинес» (это уникальное народное многоголосие, которое даже признано достоянием ЮНЕСКО). В этих песнях сохранились такие словечки, которые как-бы ничего не значат на современном языке, но они очень древние, и когда-то несли что-то вроде мифологического кода: «дауюто-дауютеле...», «чип-чипо-рип-рипо… », «ку- поле-куполеле...». Вроде узора, который выткан на поясах или на полотенцах – только украшает он не ткань, а язык. И в тексте спектакля повторяются эти древние слова, задают ритм, создают настроение.
– У нас есть похожие рефрены в русских песнях, вроде «ай, люли-люли».... В этот раз вы привезли на «Московские каникулы» новый спектакль по литовской и японской сказкам.
Он называется «Две сестренки по концам мосточка» (так можно перевести народную литовскую загадку про два глаза).  И мы рассказываем зрителям две сказки про змей: только в японской сказке змея-мать (ее играет Кристина Маурушявичюте), а в литовской – отец-уж (его играю я). И кончаются они по-разному.
"Две сестрёнки по концам мосточка"
– Как появился замысел этого спектакля?
– Года четыре назад к нам в Вильнюс приезжала японская танцовщица, которая показывала «джчута- май» (это в Японии один из немногих видов танца, который могут исполнять женщины). Я увидела эти экзотические движения, костюмы, и подумала: вот было бы интересно совместить такие непохожие культуры в одном спектакле! Для меня театр – это способ узнать то, с чем в быту встретиться невозможно. В этот раз мне была интересна разница между балтийской и восточной культурой и мифологией. А в итоге, когда мы начали изучать этот материал, то снова убедились: в каждой из национальных культур можно найти очень много общего.
– Судя по всему, это удается и в сотрудничестве с «Московскими каникулами»?
– Скажу откровенно: мне всегда приходится заново учиться смотреть кукольный театр, когда приезжаю на этот фестиваль. Потому он так интересен, ведь я – тот человек, который хочет всегда и удивиться, и найти общий язык. В этом году у нас было очень много гастролей: от Люксембурга до Китая... Бывает, успеваешь дома только переночевать – и уже опять надо оставлять дом, детей, ехать дальше... Поэтому очень устаю, и каждый раз себя спрашиваю: зачем я еду в Брюссель, во Львов или в Москву? Действительно ли это необходимо? Да, всегда есть профессиональная причина, но еще повсюду я встречаю друзей и старых знакомых. В Москве это театры «ТриЛика», «Шутик», «Привет», «Пилигрим»... Мы уже много лет знакомы, очень хорошо понимаем друг друга, и всегда друг другу рады. Это большой плюс, но есть и минус: иногда дружба становится важнее, чем профессия. С одной стороны, это даже хорошо, но не всегда полезно в смысле творчества – ведь чтобы развиваться, надо меняться. А еще очень хорошо, что здесь есть эксперты, которые обсуждают спектакли вместе с артистами.
– В России это общепринятая практика.
– Да, и это правильно: что есть профессионалы, которые, несмотря на дружбу, могут честно посмотреть на нас со стороны. И самое главное, что я вижу на этом фестивале – это любовь людей к своему делу, и эту любовь они транслируют, и она приносит результат.

Материал подготовлен Анной Константиновой.
Фото: Виктор Драгун.


ИСТОЧНИК: «Театр Чудес»

"Две сестрёнки по концам мосточка" на "Московских каникулах".

Tags: , , , , , ,

Comments[ 0 ]


Отправить комментарий