Корифей эстонского театра кукол Рейн Агур считает, что
наложение возрастного ограничения на тот или иной спектакль (этот - начиная с
трех лет, этот - для учеников начальных классов) не этично и даже
оскорбительно.
«Посадили на кол или порубили»
"Северное побережье" побывало на Йыхвиском
фестивале кукольных театров и... поспорило там с корифеем эстонского кукольного
театра Рейном Агуром.
Почему
мы начали спорить? Из-за текста, прозвучавшего в постановке Агура "Говори
со мною тихо":
"Мой
государь, больше нечего уничтожать! Все места пусты и разорены. Мужчины,
женщины и дети захвачены в плен тысячами, как и лошади и скот. Корову теперь
можно получить за три, овцу - за две, ребенка - за одну деньгу, ребенок
постарше стоит гривну, за алтын получишь четырех. Кого не смогли взять с собой,
того прокололи или порубили. Вся Ливония и часть Эстляндии пусты, эти места
есть еще только на карте".
Это
отрывок из доклада Бориса Шереметева, головореза времен Северной войны и
главнокомандующего русскими войсками, царю Петру I. Он прозвучал в постановке
Рейна Агура "Говори со мною тихо", которую на Йыхвиском фестивале
кукольных театров смотрели и дошкольники, смотрели и совсем малыши. Почему
спектакль для детей должен быть таким адски deep и удручающим? Спросили об этом
Агура.
- Для какой возрастной группы
предназначен этот спектакль?
- Я
не знаю, я никогда не думаю о возрасте.
- Как тогда родитель ребенка должен
решать, подходит спектакль его ребенку или нет?
-
Именно, он и должен решать. Пусть придет сам и посмотрит. Ограничение по
возрасту не этично. Театры занимаются своим делом, и педагоги пусть
тоже
занимаются своим делом. Я не могу сказать, для какого возраста он подходит,
поскольку и одного возраста дети бывают разными. Ребенок из интеллигентной
семьи не такой, как ребенок из семьи малообразованных людей, здесь ничего не
поделаешь, так оно есть. Ребенок - это лицо семьи, лицо генов. Меня из-за этого
высказывания ругали, но я честен, я иначе и не умею. На мой взгляд, возрастное
ограничение даже оскорбительно.
- Актеры московского театра
"Пилигрим", которые на этом празднике вместе с детьми играли на
инструментах и танцевали, представляя русский фольклор - и делая это очень
душевно и профессионально, сказали, что они видели вашу постановку на одном
фестивале и пришли в восторг. Я продержалась в зале десять минут. Что маленький
ребенок понимает об искуплении и как он должен понять письмо главнокомандующего
головореза царю? Что это такое - что вы поставили? Очередная эстонская черная
меланхолия?
- Нет. Это аутентично, текст документа.
- Чтобы понять контекст, нужно быть по
меньшей мере учеником гимназии.
- Да, так не делают, но иногда нужно делать.
Конечно, не каждый день. Театр - это нечто иное, чем просто некая высосанная
карамелька.
- Конечно, но если текст настолько deep,
что и родители его не понимают, и если визуальная сторона его не поддерживает,
потому что на сцене на столе идет строительство дома, но дом слишком маленький,
и актеры, устанавливающие стропила, с этим не справляются, и действие
тянется...
-
Ругайте меня сколько хотите.
- Я пытаюсь вас понять, почему вы
сделали именно такую постановку. Ведь как текст, так и постановка - ваши.
- Этот зал, где они играли (камерный зал
Йыхвиского концертного дома. - Т.Л.),
слишком большой. В маленьком помещении было бы другое дело. Актеры - они
действительно любители.
- Это было видно невооруженным глазом.
-
Мне, кстати, нравится, что они любители. Но место было неправильным, и они,
бедняги, совершенно вышли из себя, потеряли контакт. Всегда, конечно, можно
сказать, мол, если тебе не нравится, то уходи. Но хороший актер играет так, что
не позволяет тебе уйти. Играет интересно.
-
Хорошо, останемся каждый при своем мнении. Поговорим о театре, где актеры
отделены от зрителей ширмой. На Йыхвиском фестивале кукольных театров мы видели
и их. Есть ли сегодня смысл возиться с ширмой? Таскать ее с собой, на месте
половина сил уходит на ее установку... Как правило, эта ширма и визуально
ничего не предлагает - просто большая черная поверхность.
- С любой
вещью стоит возиться. В театре с ширмой и компьютер может быть правильной
вещью, если есть идея. Дело именно в том, что идея должна быть. Должны быть
образы, символы, аллегория.
- Кукла - это просто средство?
-
Кукла - это ключ к тому, что автор хочет сказать. Возьмем хотя бы трех поросят:
кто они на самом деле, кого имели в виду? Ведь не свиней имели в виду. Я и
пытаюсь объяснить людям, мол, "думай, Федя", так эти дела не идут,
что делаем медвежонка и собачку, а потом над ширмой просто дергаем их за
ниточки.
- Я
кукольного театра видела очень мало. Неужели это время действительно еще не
прошло, когда медведь рычал, цыпленок пищал, и в том и была суть?
-
Нет, в этом можно было убедиться и на фестивале кукольных театров. Я
переместился во времена советской Эстонии, в 1970-е годы, когда смотрел
спектакль "Кот в сапогах" театра "Мельница". Но я их не
критикую, каждый делает то, что хочет. Но то, что дети сегодня играли (театр
"В гостях у Сказки" силламяэской Ваналиннаской школы, спектакль
"Три поросенка". - Т.Л.) - это очень хорошо. Они начинают понимать,
как делать театр кукол. В Таллинне есть одна детская труппа, которая играет
свою собственную пьесу "Sokisööjad" ("Поедатели носков"),
это самый прогрессивный театр кукол, который вообще существует в Эстонии. Они
понимают, для чего нужна кукла, что кукла - это образ, тип человека, а не,
например, тип свиньи. Тем детям это известно. Мы, старички, об этом забываем,
надеваем медведя на руку, издаем страшный рык, делаем тык-тык - и считаем, что
мы сделали театр. Нет! Мы просто потратили время зря. И то, что в детском
спектакле говорят, мол, мой государь, больше некого убивать, потому что все,
кого мы поймали, посажены на кол... Но ведь так и было. Другой вопрос, как это
представить так, чтобы это было действенно, интересно и совсем не страшно.
- Осмелюсь сказать, что это не удалось.
-
Да, этот спектакль совсем не удался. Но я знаю, что этот спектакль может
получиться, пару раз я это видел. Но они любители, у них и не должно каждый раз
получаться, у них есть право ошибиться или даже бросить на полпути. Они не
профессиональные актеры, они делают это для собственного удовольствия.
- Откуда вы взяли этот текст про
убийства?
- Из
книги Лаури Вахтре "История Эстонии". Остальное нашел в фондах
народного искусства. Там много материала. Кукла и фольклор вполне одной крови.
- Это так, но должно ли это быть таким
удручающим?
-
Где вы нашли удрученность? В том, что эстонцев убили? Ну, переживите это! Это
уже давно пережили. Отсюда (из северо-восточной Эстонии. - Т.Л.) мне уже давно
сделали замечание, дескать, нужно ли это. Я ответил, что в России привыкли
писать историю в удобном для себя ключе.
- Вы намекаете, что мы в
северо-восточной Эстонии обрусели?
- Не
намекаю. Большая ошибка кукольных театров в том, что куклы очень одинаковые,
десятилетиями одни и те же - ничего не меняется. Дети сидят на спектакле и
щелкают у себя в телефонах, потому что то, что они там находят, это не скучно,
а спектакль - скучный. Я тоже немного покритикую, как вы меня сейчас, что так
нельзя, что я делаю театр для пятилетних. На мой взгляд, пятилетнему театр не
нужен. Пятилетнему нужна игра, и я стараюсь в спектакле дать ему возможность
игры. Но театр ему не нужен, у него еще нет нужного багажа. Ведь игра с куклами
еще не научила его смотреть театральную игру, это еще придет. Но мы как-то
оправдываемся - что мы делаем для детей и что мы любим детей. Кто же не любит,
педофилы особенно любят. Но это ведь не так, что если ты делаешь театр кукол,
то тебе все прощают. Свою неспособность нельзя скрыть за большой любовью.
Актеры
московского театра "Пилигрим" представили на Йыхвиском фестивале
кукольных театров русский фольклор очень душевно и профессионально, играя
вместе с детьми на инструментах и танцуя в общем кругу.
Москвичей на йыхвиском празднике было еще несколько -
например, театр "ТриЛика" и их спектакль "Прыгающая
принцесса". Понравился бы он эстонским театральным критикам? Вряд ли.
Понравился ли он детям? Да.
Тийа
Линнард.
Comments[ 0 ]
Отправить комментарий