Александр Борок к тому же был введен режиссером во «взрослые» спектакли — «Карьера Артуро Уи» , «Мертвые души», «Жанна д’Арк», «Соломенный жаворонок». Это, по его оценке, дорогого стоит.
«Черный театр»
— С уходом из театра Валерия Вольховского, а позже — режиссера Михаила Хусида для нас наступило безвременье, — рассказывает Борок. — Мы с Сергеем Плотовым решили не унывать и создали свой — «Черный театр». И стали там делать то, что нам нравится. Потому что нам не все нравилось, что делается на официальной сцене. Началось, как это часто бывает, с капустников. В преддверии 8 Марта появились «Вздохи» — наше видение популярной тогда программы «Взгляд». Потом абсолютно случайно получился капустник «Спокуха, Маша!». Московский режиссер работал у нас над постановкой по повести Пушкина «Дубровский», не принятой худсоветом. Спектакля нет, но матчасть осталась. И мы с Плотовым на ее основе создали рок-оперу, которую сыграли всего два раза. Потом я и Сергей долго ходили и рассказывали, что собираемся поставить спектакль «Рассказы о Ленине». Но ничего не делали. А вернувшись с гастролей в Германии, неожиданно узнали, что «Рассказы…» уже в афише программы областного фестиваля. Срочно за оставшиеся две недели наш «Черный театр» этот спектакль «родил» и показал на фестивале. И хорошо показал.
С «Рассказами…» было много всяких приключений. Началось с того, что управление культуры области приходило к нам в театр и пыталось убедить, что не стоит этот спектакль показывать. Чиновники не знали, как себя вести во времена перемен, а потому старались перестраховаться.
Потом театр поехал на гастроли в Читу, и мы с Плотовым прихватили свой спектакль. К тому времени уже расцветало коммерческое телевидение, и на одном из каналов Забайкалья появилось большое интервью по поводу нашего приезда с показом фрагментов спектаклей. И тут началось. Сцену для «Рассказов…», как по уговору, стали отказываться предоставлять один Дворец культуры за другим. А когда в гостиничном номере нам поставили телефон, мы поняли, что он для упрощения прослушки наших переговоров с администрациями ДК. Словом, в Чите не дали нам его сыграть. Прибыв в Улан-Удэ, рекламу о постановке мы там не давали. И, несмотря на ее отсутствие, спектакль показали. Но тогда я понял: информация — великая вещь.
Добавим к сказанному, что «Черный театр» поставил еще «Невольные переводы из Шекспира», «Вещь». Был неоднократным лауреатом международных фестивалей, пятикратным призером Всероссийского фестиваля театральных капустников «Веселая коза».
Петр Уксусов в балете «Лебединое озеро»
В одной из сценок «Петрушка и городовой», популярной в XIX веке, блюститель порядка говорит Петрушке: «У тебя пашпорта нет». «Как нет? — возмущается Петрушка. — По пашпорту я Петр Иванович Уксусов!»
Сегодня Петрушка, уважительно — Петр Иванович, отличился в постановке балета на музыку Чайковского.
— Студенты третьего курса нашего института искусств обожают Петрушек, делают их сами. Потом мы с ними ставим спектакли. В недавно сделанном полуторачасовом «Лебедином озере» участвуют только Петрушки, — демонстрирует мне необычных солистов балета Александр Владимирович.
— Да, такое трудно представить!
— Почему? Все обусловлено только темой и литературным материалом, — без тени сомнения в голосе говорит главреж. — Театр не привязан к какой-то одной системе кукол. У нас есть спектакли, где «работают» и марионеточные, и перчаточные, и тростевые, и планшетные «актеры». Иногда собираем их на сцене вместе.
— Театр кукол — а на сцене актеры-люди. Имею в виду «Историю любви».
— Ничего удивительного. Был конкретный материал, в котором использовать куклы невозможно. На тот момент в нашем театре было пять поющих актрис, и они сыграли спектакль, в основе которого городской шансон.
Несколько слов о результатах творчества. Театр кукол Челябинска — лауреат Государственной премии. В его новейшей истории две «Золотые маски», премия имени Федора Волкова. Справедливо, что ЧТК в списке лучших театров России.
Режиссерские гастроли
— Если я поставил спектакли в других театрах, то это потому, что меня туда приглашали. Не люблю себя предлагать, — Александр Борок откровенен в разговоре. — Кроме того, есть театры, в которые хочешь ехать, и наоборот. Работа «на выезде» дает очень многое: в новом творческом коллективе порой приходится и себя преодолевать, преодолевать противодействие людей, с которыми работаешь. А иногда все замечательно складывается.
Три года, с 2005-го до 2008-го, я ездил только на постановки спектаклей разных жанров. На постановочный период пришлись работы в Вологодском театре, театрах Санкт-Петербурга, Петрозаводска, Нижневартовска, Екатеринбурга.
А потом снова родной для меня театр кукол, который сегодня берет в репертуар самые серьезные пьесы. В Челябинске мы проводим единственный в России, а может, и в мире фестиваль спектаклей для взрослого зрителя «Соломенный жаворонок».
Сколько людей, столько идей. Они рождают прекрасные традиционные и новаторские постановки. Театр движется вперед.
— И все же театр кукол — театр для детей…
— В трудные 90-е нас, наверно, спасло то, что мы прежде всего детский театр. И наш совсем юный зритель, к счастью, всегда до отказа заполняет зал. Это замечательный зритель. Он как был наивным, благодарным, трепетным, верящим в сказку — не изменится до тех пор, пока верит в Деда Мороза. Верит независимо от наличия планшетов и иных гаджетов.
Вместо послесловия
Недавно Александр Владимирович прочитал книгу «Мой муж Даниил Хармс» — воспоминания супруги писателя Марины Малич (Дурново). Всего пятьдесят страниц, всколыхнувших его до глубины души. Эту книгу-монолог он хочет перенести на сцену. Хармс для него — отдельная история, отдельная любовь. Это для взрослых. А для детей задуман музыкальный спектакль, в основе которого «Детский альбом» Чайковского. У Александра Борока особое отношение к музыкальным постановкам.
И еще. Борок — фамилия театральная. Вместе с Александром Владимировичем работает его супруга Елизавета. Дочь Василиса — актриса Екатеринбургского ТЮЗа. И только сын Степан пока с выбором не определился по причине малого возраста: ему всего лишь два года.
Comments[ 0 ]
Отправить комментарий